Последние дни Нисаргадатты Махараджа

На днях мне подарили маленькую книжечку: "Last days of Nisargadatta Maharaj". Она представляет собой воспоминания одного из его постоянных переводчиков Муларпатана о последних днях Махараджа. Вот так это было:

Махараджу было уже почти восемьдесят, когда я впервые получил его даршан. Даже в таком пожилом возрасте он был активен и энергичен. Его ежедневные беседы сильно впечатляли, проникая очень глубоко. Много раз – даже когда до беседы он неважно себя чувствовал – мы замечали, что с развитием дискуссии он делался все более энергичным, и в конце концов он становился самим воплощением энергии. Таким было его состояние здоровья в последние 5 лет.
После утренней беседы ему нравилось совершить короткую прогулку в сопровождении двух или трех преданных, среди которых обычно бывал и я. Во время этих утренних прогулок мы частенько останавливались у одного из придорожных ресторанчиков, чтобы выпить чашку чая или стакан ласси.
В те дни утренние встречи проходили с 10 до 12, а вечерние с 5 до 6-30. Так что можете себе представить: будучи уже за врсемьдесят, он ежедневно проводил дискуссии и беседы по три – три с половиной часа! Его здоровье было отменным, и его сын Бабисет говорил мне, что он никогда ничем не болел, кроме легкой простуды и кашля, которые переносил на ногах.
В 1978 году доктор Раджгопал из Джаслок Хоспитал посетил Махараджа, чтобы засвидетельствовать свое уважение. Во время беседы доктор заметил какие-то хрипы в голосе Махараджа и выразил желание осмотреть его горло. Он привез Махараджа в Джаслок Хоспитал и после обследования сказал, что подозревает рак горла. Он хотел провести дальнейшее обследование, но Махарадж не согласился. Он продолжал проводить беседы как обычно безо всякого перерыва вплоть до 1980 года. Потом в апреле 80-го его голос вновь начал хрипнуть. Семейный врач Махараджа доктор Кейл после осмотра обнаружил сужение горла и высказал свои опасения. Он настоял на том, чтобы Махарадж прошел более детальное обследование. Ценой больших усилий, после настойчивых просьб С. В. Сапре, Махарадж согласился пройти необходимые тесты. В результате выяснилось значительное развитие рака.
Тем не менее, этот известие не произвело на Махараджа большого впечатления. Он небрежно заметил: «Ну что такое рак, в конце концов! Я не боюсь смерти. Эта «я естьность», само рождение есть начало рака, начало страдания, а я не есть все это. Так что если какой-нибудь врач и будет меня лечить, на самом деле он будет лечить мое тело, а не меня – Абсолют».

Время шло, хоть Махарадж и не собирался лечиться, мистер Гиа Сет, промышленник, настоял, чтобы его показали доктору Паймастеру, бывшему тогда лучшим специалистом по раку в Бамбее. Его привезли к доктору, и тот рассказал Махараджу о серьезности заболевания, в деталях описав невыносимые страдания больных раком, если в надлежащее время не принять соответствующих мер. Но и это не разубедило Махараджа, и он отказался от химеотерапии и облучения и не согласился даже на госпитализацию.
Тогда же близкий ученик Махараджа, мистер Шрикант Гогейт предложил гомеопатическое лечение и рекомендовал гомеопата из Малвана, родного города Махараджа. Это был доктор Суварна, который специализировался на лечении рака. Мы почувствовали, что лечение доктора Суварны принесло некоторую пользу, поскольку дальнейших признаков губительного воздействия болезни на горло Махараджа заметно не было. Он принимал обычную пищу. Ежедневные беседы продолжались безостановочно с прежней энергией, и все шло гладко. Между тем время от времени его посещали ведущие эксперты в области Аюрведы, Нади Вайдья и специалисты по акупунктуре. Один из специалистов по акупунктуре лечил его в течение четырех дней, но Махарадж не склонен был продолжить лечение. Один из специалистов Нади Вайдья дал какое-то масло для закапывания в нос. Эти средства приносили некоторое временное облегчение. Но ни один из экспертов не высказывал надежды на выздоровление. Они только выражали свои опасения, что конец может наступить в течение двух или трех месяцев. Но вопреки их опасениям, худшее не наступило даже спустя восемь месяцев. Этот обнадеживающий знак они отнесли на счет духовных достижений Махараджа.
Но увы, начиная с июля 1981 стало заметно, что страшная болезнь окончательно берет верх. Как результат, беседы стали проходить значительно реже и становились менее продолжительными. Теперь они были уже не два часа, а полтора, а потом и вовсе тридцать минут. Много раз из-за полной слабости он не мог даже подняться на мезонин, где проводились беседы. В таких случаях мы ставили кассеты с записями более ранних бесед.
18 августа 1981 года Махарадж заболел пневмонией. У него развивался кашель и закупорка легких. Доктор Кейл стал применять антибиотики и сбил температуру до нормальной. Казалось, что все под контролем. Но из-за сильной слабости Махарадж не мог продолжать беседы.

6 сентября Махарадж обозначил последний срок. Лежа в кровати, он прошептал низким голосом: «Я уйду в течение трех дней». Мы были ошеломлены: конец близок! Тем не менее, мы не склонны были относиться к его словам серьезно. Раньше, всякий раз когда мы интересовались, как он себя чувствует, он отвечал: «Какое там чувствую – каждую следующую секунду меня может уже не быть». Посчитав его слова чем-то в таком духе, мы не приняли «трехдневный срок» со всей серьезностью.
Потом наступило то зловещее 8 сентября. Мы нашли, что ему стало немного лучше – гораздо лучше, чем было в предыдущие два дня. Поскольку из-за слабости ходить он не мог, он спокойно лежал на кровати. В то утро, как обычно, он попил чаю, а спустя некоторое время, сделал несколько небольших глотков молока. Потом его побрили. Около 11 он еще поел каши. Обычно, когда его сноха Майя Вахини приносила кашу, он протестовал и есть отказывался. Но в тот раз Майя Вахини сильно его уговаривала и настаивала, чтобы он поел. Но к ее удивлению, он и не думал отказываться и с готовностью поел. Это развеяло нашу тревогу, и мы подумали, что Махараджу стало лучше… меньше всего ожидая, что это может быть финал.
Затем, как обычно около 11-30, когда я попросил у Махараджа разрешения сходить домой пообедать, чтобы вернуться после полудня, его это, казалось, встревожило. Он взглянул прямо на меня и сказал значимо: «Ты хочешь вот так оставить меня и уйти?» Я почувствовал грусть, передумал уходить и какое-то время бродил в ожидании. Через пол часа, когда Махарадж заснул, его сын Бабисет предложил мне пойти домой пообедать.
До этого в тот же день доктор Кайл, осмотрев Махараджа, рекомендовал, чтобы ему давали кислород, в случае если дышать будет трудно. И Бабисет попросил меня изыскать такую возможность -- найти магазин, где можно было бы приобрести баллон.


После обеда по пути обратно я стал искать, где можно было бы найти кислород. К счастью, удалось найти магазин, где продавали баллоны. В дом Махараджа я пришел около 5-30. Когда я вошел, Бабисет сказал, что состояние Махараджа серьезное. Он сказал, что последние три часа Махарадж дышит с трудом. Бабисет и Майя Вахини сильно беспокоились. Они были одни в ашраме и не знали, что делать.
Когда я вошел, Махарадж спал. Я сразу же проверил ладони и стопы. Они были холоднее обычного. Чтобы их разогреть мы принесли бутыли с горячей водой и стали делать массаж. Его дыхание не было нормальным. Оно было неглубоким. Я предложил, чтобы мы немедленно доставили баллон и подключили ему кислород. Я бросился в магазин и успел как раз во-время, потому что магазин уже закрывался. Взяв баллон, я бросился обратно в ашрам. Там я был в 6-45.
Глянув на Махараджа, я подумал, что он, на самом деле всерьез собирается уйти, оставить тело.
«Если бы я только мог сделать так, чтобы он оставался с нами», -- подумал я. Я встал на колени у его тела, склонил голову, так чтобы мои губы были напротив его уха.
Я сказал: «Махарадж, новое помещение будет готово через месяц. Нашим самым большим желанием является, чтобы вы благословили его своим присутствием».
В ответ Махарадж сложил ладони вместе и потряс головой. Молча он указал на свое тело и жестами показал, что этому не суждено быть. В тот момент мы все еще не склонны были воспринимать его жесты серьезно. Я интерпретировал его жесты как еще один знак его обычного отсутствия интереса к мирским делам. После этого я дал Махараджу кислород.
Через какое-то время, вероятно около 7 часов, я громко спросил его: «Махарадж, вам лучше?» Он затряс головой, явно имея в виду: «Нет». Это был последний контакт между нами и им. Когда немного позже его внучка Сави громко позвала «Джиджи, Джиджи!», ответа не было.
Я стоял у кровати, рядом со мной другие преданные: мистер Вирмол, мисс Ванаджа и мой брат Гурунатх. Они массировали ему руки, ноги и стопы, пытаясь согреть их; также мы использовали бутылку с горячей водой. В комнате присутствовали его сын Бабисет и все члены семьи. Я постоянно следил за его дыханием. Массируя его, я чувствовал, что ладони становятся все холоднее и холоднее. Одновременно слабело дыхание, пока в конце концов не прервалось. Оно остановилось навсегда. Я потрогал пульс. Пульса больше не было. Я посмотрел на Бабисета и сказал: «Все кончено». Часы показывали время: 7-32.