Итак, подведу некоторые предварительные итоги. Человеческое тело с присущей ему мозговой деятельностью, создает эволюционный феномен индивидуального сознания, «продукт тела пищевой вытяжки», как называл его Нисаргадатта Махарадж. Наиболее перспективной настройкой такого сознания на данном этапе эволюционного развития является анархо-коллективизм (намеренно избегаю таких слов как «коммунизм» и «социализм», ставших токсичными и не пригодными к употреблению, после того как побывали в обиходе у большевиков). Весь комплекс программ поведения, характерных для разных социумов, постепенно движется в эту сторону.
Но анализируя феномен телесного «пищевого» сознания, никогда не следует забывать, что само тело, вместе с этим присущим ему феноменом – это иллюзия, персонаж сновидения, а подлинное Сознание лежит в основе всего сущего, едино и имперсонально.
Согласны, Петр Алексеевич?.. Да ладно... Категорически не согласны с последним пунктом? Ну хорошо. Должны же быть у нас разногласия! Иначе какие мы анархисты?! И да, Вы правы, про свободу я ничего пока не написал в этих эссе. Постараюсь исправиться.
Представьте себе звезду в небе. Излучаемый ею свет идет через пространство и падает на разнообразный рельеф какой-то планеты. Его неровности, обладающие разными оптическими свойствами, создают для света препятствия, заставляют его отражаться, преломляться, интерферировать. Все это рождает некую причудливую картину неравномерной освещенности, глядя на которую увлекаешься ее многообразием и забываешь об изначальной природе света.
Так же и мукти, абсолютная свобода, бросает свои лучи в индивидуальные сознания живых существ, вызывая блаженство и побуждая некоторых из них заняться поиском его, этого света свободы, источника. И многие ищущие света свободы находят «анархию». Анархия – это не разрушительный хаос, а проекция мукти (абсолютного освобождения) на запутанную картину проявленного мира.
– Ну ка прекращай эту пафосную метафизику! – Раздался гневный голос Кропоткина.
– Да полноте Вам ругаться, Петр Алексеевич! Понимаю, что на первый взгляд все это звучит метафизично, но это только на первый взгляд. Только если принять, что индивидуальное сознание – это один из многих объектов во множественном мире. Как ученый, вы должны признать, что это лишь кажется самоочевидным, но на самом деле просто предположение. Почему не принять другую аксиому, постулирующую, что сознание тотально едино, а субъект есть объект и vise versa? Как например, наш соотечественник Лобачевский: взял и принял, что параллельные прямые пересекаются, несмотря на то, что самоочевидным казалось обратное.
И тогда мукта, освобожденный, знает изначально о приоритете абсолютной свободы перед кажущимися ограничениями проявленного мира, приоритете единого перед множественным. В его сознании это не выглядит противоречивым, и в уравнениях его мышления знак равенства всегда доминирует над переменными восприятия.
Пока не очень убедительно? Хорошо. Посмотрим с другого ракурса. Я пытался описать ситуацию как «вид сверху», от источника света к объектам, им освещенным. Теперь посмотрим на нее как бы «снизу», с самых основ, с точки зрения биологии. Именно законам эволюционной биологии должны соответствовать нормы человеческого поведения, а не каким-то искусственным правилам или заповедям, так ведь? Только тогда развитие общества и составляющих его личностей будет осуществляться экологично и гармонично.
И начнем с И.П. Павлова, который еще в начале 20-го века описывал «рефлекс свободы», который он наблюдал в своих опытах над собаками: «Перед нами резко подчеркнутая, хорошо изолированная физиологическая реакция – рефлекс свободы. <…..> Конечно, рефлекс свободы есть общее свойство, общая реакция животных, один из важнейших прирожденных рефлексов. Не будь его, всякое малейшее препятствие, которое встречало бы животное на своем пути, совершенно прерывало бы течение его жизни. И мы знаем хорошо, как все животные, лишенные обычной свободы, стремятся освобождаться, особенно, конечно, дикие, впервые плененные человеком. Но факт, так общеизвестный, до сих пор не имел правильного обозначения и не был зачисляем регулярно в систематику прирожденных рефлексов».
Профессор Дубынин приводит очень красивый пример с черепахами, которых поместили в просторный вольер, но все они, не обращая внимания на его просторы, поползли вдоль забора в поисках выхода, и как только нашли открытую калитку, покинули ограждение.
Свобода является одной из базовых потребностей живых существ, не только человека. Посмотрите на вашу кошку. Она постоянно требует, чтобы двери держали открытыми. Если бы не программа свободы, олень, запутавшийся в кустах, не стал бы рваться, он так бы и остался там умирать, и т. д..
Ты отправляешься в отпуск после целого года ограничений. Ты, видя что нет машин, переходишь улицу на красный. Ты просто выходишь из дому прогуляться, покидая ограничение четырех стен. Я не говорю уже об узнике, который отбыл срок или сбежал – так или иначе оказался за пределами своей тюрьмы. Задумайся, читатель, откуда вдруг появилось то приятное чувство, которое так хорошо тебе знакомо. Какой процесс происходит в мозге? Очевидно, что вырабатывается некое вещество (или вещества), вызывающие очень приятное ощущение. И если в организме какого-то конкретного человека этот процесс выражен достаточно мощно, если он четко осознается, если тот человек отдает предпочтение именно этому нейромедиаторному поощрению, отодвигая в сторону нейромедиаторные подкрепления, возникающие благодаря исполнению других базовых потребностей... Такой человек неминуемо становится анархистом! Если программа свободы доминирует в сочетании с программой поиска нового, то он становится неутомимым путешественником.
Кропоткин, кстати, сначала был именно путешественником, прежде чем стать анархистом.
Вот почему анархия действительно похожа на мать. Ласковая. Само сладкое слово «свобода» включает в мозге соответствующие импульсы поощрения, да так сильно, что люди готовы за нее умирать. Вспомним «Свободу или смерть!» – лозунг анархистов времен гражданской войны.
Если на программу свободы накладывается программа агрессии – которая не существует сама по себе, а всегда выступает в роли дополнительной программы, наложенной на какую-то основную – анархист превращается в пьяного матроса с гранатой – пугающий образ, что был так детально отработан большевистским кинематографом с целью накрепко связать в сознании обывателя свободу с агрессией. Вышеупомянутый «путешественник» с наложенной поверх программ свободы и поиска нового программой агрессии становится завоевателем.
Если же программа свободы развивается без агрессии или агрессия ритуализирована, личность постепенно приходит к горизонтальному коллективизму, к необходимости делиться и сотрудничать. Это и есть та эволюционная перспектива, которая позволит избежать тотальной конфронтации на Земле. Назову ее «перспективой Кропоткина» в память о человеке, который первым четко обрисовал ее контуры. Это та перспектива, которая может позволить сапиенсам выбраться из тупика принципиальной эгоистической слепоты.
– А теперь, Петр Алексеевич, приготовьтесь! Сейчас мы с Вами рванем через забор персонального сознания. Точнее рвану я, а Вас пронесу в сердце. Контрабандой. Потому что я пока жив, и мое сознание динамично, а Ваше персональное сознание уже неподвижно, так как тело мертво.
Прфессор Дубынин говорит о невозможности освобождения от собственной личности. То есть черепаха натыкается на непреодолимый забор персональности. Но преодоление именно этого ограждения как раз является целью недвойственной практики! К ней приходят в том случае, когда программа свободы совершенно доминирует над прочими программами, когда всякая личная свобода видится «все равно недостаточной». И в конце концов, самая собственная личность видится главным ограничением – вот тогда происходит попытка реализации сознания безличностного, недвойственного. Не существует ничего отличного от меня самого, субъект есть объект и наоборот. Недвойственное сознание по своей природе нон-эгоистично! А коль скоро оно нон-эгоистично, то самым естественным образом проявляется в том же самом стремлении к горизонтальному коллективизму, к необходимости делиться и сотрудничать. Удивительно! Приходим к одному и тому же совсем с другой стороны.
Мотив «выхода за границы» рефреном звучит в миропонимании тех, кого называют джняни (знающие). Пара цитат навскидку.
Нисаргадатта махарадж: «Сознание открывает тебе врата, чтобы ты вышел за пределы сознания».
Ганпатрао Махарадж: «Жизнь наполнена удовольствиями и горестями, и высшее счастье можно обрести только когда садхака выйдет за их границы»
Рамакант Махарадж постоянно твердит, что «нельзя абсолютное знание втащить в горизонт» привычного индивидуального восприятия. Ты должен сам выйти за горизонт, за ограничение «себя» рамками личности. Сам, но без «себя».
Это ли не реализация программы свободы, в пределе приводящая к осознанию свободы абсолютной, к мукти! К состоянию, когда черепаха после долгого путешествия вдоль забора вдруг осознает, что никакого забора нет и никогда не было. Просто потому, что в недуальной реальности никогда в принципе не было разделительных линий, не было операторов сравнения и выбора, не было слепого доверия к зрению и прочим процессам восприятия, создавших массив якобы верифицированных данных – не было ничего. Не было даже ее самой, ползущей вдоль забора черепахи.
назад
ПРОДОЛЖЕНИЕ
