«Зачем мы вообще в квантовую механику заехали? – поинтересовался Кропоткин».
Я притормазил и удивленно поввернул голову: «Вообще-то, Петр Алексеевич, это вы дорогу показываете, вы князь-рюрикович, а я всего лишь средневековый вольный город сознания. Вы выбираете маршрут, а я обеспечиваю поддержку интерпретациями, оформляю текстовой ландшафт, вычерчиваю архитектуру повествования, ну и всякий мелкий антураж добавляю, включая погодные условия».
Кропоткин поднял брови: «Я просто тебе тактично намекнул, что из предыдущего текста мало кто мало что понял и необходимы дальнейшие разъяснения – особенно последний абзац. Если уж начистоту. Так что давай, еще поинтерпретируй и повычерчивай. Погодные условия не забудь». И он засмеялся так легко и естественно, что мои зеркальные нейроны сработали, и я, как и подобает средневековому городу, невольно присоединился к княжескому веселью.
«А ведь действительно он управляет, – подумал я про себя, когда смех прошел – совсем же другое эссе планировалось, про самоидентификацию, про социальную дихотомию. Нет же. Опять разбудил среди ночи, заставил поменять планы и сосредоточиться на комплементарности. Дотошный какой князь!»
Пошел дождь.
Не знаю, как именно Нильс Бор пытался объяснять комплементарность князю Кропоткину в предыдущем эссе. Там этот процесс был показан картинкой без текстового сопровождения. Так что для тех, кто использовал лишь правое полушарие мозга, уже все ясно. А для активных пользователей левого попробую поинтерпретировать.
Почему-то уверен, что Бор решил это сделать на примере высказывания Бакунина: «свобода без социализма – это привилегия, несправедливость; социализм без свободы – это рабство и скотство».
Оговорюсь только в начале, что «социалистический проект» в коллективном понимании мыслителей 19 века, когда он еще не был «воплощен в металле», – мог не совпадать и скорее всего не совпадал с тем «социализмом», который мы наблюдали в веке 20-м. И эти самые мыслители, вероятно, дружно замотали бы головами – нет-нет, мы совсем не то имели в виду – когда увидели бы большевистское чудовище, рожденное от их неосторожной мечты. Но сейчас о другом. Сейчас о комплементарности любого социализма вообще и свободы вообще. И вот что, как я думаю, глядя на иллюстрацию, мог бы сказать Бор.
Система координат свободы самостоятельна и ее не следует пытаться привязать к системе взглядов, параметрами которой являются справедливость и привилегии. Свобода лежит в системе поведенческих проявлений всего живого (см. эссе номер 6) Свобода – это рвущийся из капкана зверь, сбежавший узник и прочие реализации некой специфической, прописанной от рождения программы мозга. Система координат «социализма» – это поле взаимоотношений индивидуальное – коллективное, в котором актуальны параметры «конкуренции», «взаимопомощи», «эгоизма», «справедливости», «равенства» – там нет параметров «предопределенности поступков», «свободы воли», «манипуляций», «контроля» и пр. Социализм – структура, свобода – поведение. В Бакунинском высказывании они комплементарны, взаимодополняют друг друга.
Так бы я рассуждал на месте Бора, но как там было на самом деле, бог его знает.
Глянул на сиденье справа. Петр Алексеевич, достав откуда-то бинокль, внимательно вглядывался вдаль. Казалось, он дал мне возможность интерпретировать ту иллюстрацию по своему усмотрению, а сам увлекся чем-то более важным. Князь хитро улыбнулся и протянул мне свой оптический прибор: «Хочешь посмотреть? Только машину останови, а то мы вместо квантов твоих в дерево въедем».
Дождь, кстати, закончился.
изображение сгенерировано ИИ
Я увидел штормовое море. Сфокусировавшись на близких событиях, я наблюдал картину буйства стихий, чрезвычайно угрожающую и удручающую. Затем повернул колесико настройки фокуса, тем самым заставив линзы четко показывать объекты только далекие, а бытие близкое по времени и расстоянию наоборот погрузить в туман. Увиденная картина мгновенно заставила меня забыть пессимизм и испытать прилив энтузиазма. И что с того, что там вдалеке уже не будет теперешнего «меня»!
Не бывает таких штормов, которые захватывают океан, всю массу его воды навсегда. Конечно, находясь в зоне шторма, трудно видеть что-то еще, кроме той злой бури. Сознание захлестывают волны, сознанию в это время нет дела, например, до свойств воды, таких как соленость или прозрачность. Но эти свойства никуда не деваются, ни во время шторма, ни во время штиля. Такая вот комплементарность. Свойства воды существуют, пока существует вода. Так и программы свободы, освоения нового, тенденцию взаимопомощи и кооперации невозможно в человеческом мозге убить совершенно, в какую бы негативную динамику ни был погружен сам человек. Как их ни угнетай, они будут прорастать снова и снова, пока не займут ведущих позиций в межчеловеческих отношениях. Нижняя часть витка спирали не означает конец поступательного движения.
Конечно, время от времени приходится возвращать настройки и в дефолтное положение. Но сама способность хотя бы иногда видеть далеко вперед, глядя в тот замечательный бинокль, даже этого «неблагополучного» на данный момент наблюдателя способна привести в восторг!
Но я опять увлекся и немного ушел в сторону от трактовки последнего абзаца предыдущего эссе. Кропоткин давал объяснения сотрудничеству среди людей и животных как взаимовыгодному эгоистическому явлению, но сам того не подозревая, прорубил визирку в бездну тотального Единства. Альтруизм – самопожертвование, помощь «другому» с потерей для «себя». Он не является следствием желания в конце концов получить персональную выгоду. Побудительная причина альтруизма гораздо глубже взаимной выгоды. Корни альтруизма уходят в осознание отсутствия всякого «себя».
Кропоткин на этом не ставил акцента. Но безусловно знал. Знал на собственном примере и знал, что это счастье. По свидетельствам современников, Петр Алексеевич был счастливым человеком. И в то же время он ведь был альтруистичным, он пустился во все тяжкие с явным ущербом для себя, пытаясь помочь другим. Не получил лично для себя ничего, но умер счастливым. В грубом приближении, его мозг получал по большей части серотониновое поощрение в ущерб дофаминовому.
Но вернемся к принципу дополнительности. Мы ясно видим две непересекающиеся, но взаимодополняющие системы. Первая – система эгоистических взаимоотношений. В этой системе описываются отношения между обособленными сущностями. И эти отношения могут быть конкурентными, а могут быть кооперативными. Тем не менее, там всегда присутствует получающее выгоду «я».
Вторая система – не согласованная с первой система тотального Единства, да, та самая, что в адвайте называются «реальностью». Там не бывает «я», система абсолютно нон-эгоистична, имеет свое эволюционное оправдание и очень плохо распознаваема (только через отрицание нети-нети) с позиции обособленной сущности.
Имеется ли связь между по некоторым признакам схожими параметрами двух непересекающихся систем: между эгоистической взаимной выгодой и не ведающим «другого» альтруистическим самопожертвованием? Нет, не имеется. У них «движки» разной природы. И да, имеется. Эгоистическая взаимная выгода – это своего рода намек на тотальное единство. Кропоткин этот намек понял и так хорошо помахал топором, вырубая кусты ложных причинно-следственных связей, что нежданно-негаданно через эту просеку открылась прямая видимость в бездну нон-эгоистичного Единства.
И что еще важно: комплементарность не означает дуального подхода. Наоборот! Она дает стереоскопическое видение Единого. Только глядя одновременно левым и правым глазом, ты получаешь объемное изображение. Конечно, изображение остается всего лишь изображением Единого, а не сами Единым, которое включает в себя еще и наблюдателя, еще и процесс, – но объемное все же поинтереснее плоского...
Осекшись на последней фразе, я скорее почувствовал, чем подумал, что слишком увлекся, и давно утомил старого князя этим потоком интерпретаций. С некоторым беспокойством я посмотрел на своего пассажира. Но опасения были напрасны, наши глаза встретились и «добродушная улыбка осветила его доброе лицо: «Представь себе, об этом я не подумал, – ответил он. – В конце концов, ты наверное прав». Он излучал дружелюбие, в глазах играл веселый огонек»*
*В публикации использована вставка, прямое заимствование из воспоминаний Эммы Гольдман «Living My Life» (перевод автора)
эссе 9 (начало)
эссе 10
